Плач в ночи - Страница 61

— Ну, доктор Гарретт, как оцените моего сына? Выиграет он приз на окружной ярмарке?

— Безусловно, чистая порода, — ответил Марк. Что прозвучало в его голосе? Нотка беспокойства? Жалость? Видит ли он в малыше некую хрупкость, как видит она?

Наверняка.

Руни оказалась прирожденной нянькой. Она обожала давать малышу бутылочку с дополнительным питанием после того, как Дженни кормила его грудью. Или, пока мальчик спал, Руни читала девочкам.

Дженни была благодарна за помощь. Малыш беспокоил ее. Слишком много спал, был так бледен. Его глазки начали фокусироваться. Они будут большими, с легким миндалевидным разрезом, как у Эриха. Сейчас глаза малыша были ярко-синими.

— Но, честное слово, я вижу в них зеленые огоньки. Спорим, они как глаза твоей мамы, Эрих. Тебе бы это понравилось?

— Да.

Эрих передвинул кровать к южной стене хозяйской спальни. Дженни оставила открытой перегородку между спальней и маленькой комнатой - там стояла колыбель. Так Дженни слышала каждый звук, который издавал малыш.

Эрих еще не переехал в их спальню.

— Дженни, тебе нужно отдохнуть подольше.

— Можешь переехать ко мне. Я была бы рада.

— Пока нет.

А потом она поняла, что испытывает облегчение. Ребенок поглощал все ее мысли. К концу первого месяца жизни он потерял в весе шесть унций. Педиатр был мрачен:

— Увеличим дополнительное питание. Боюсь, ваше молоко недостаточно жирное для него. Вы едите как следует? Вас что-то расстраивает? Не забывайте, чем спокойнее мать, тем счастливее ребенок.

Дженни заставляла себя есть, перекусывать, пить молочные коктейли. Младенец принимался жадно сосать грудь, потом уставал и засыпал. Дженни рассказала об этом врачу.

— Надо сделать кое-какие анализы.

Три дня мальчик провел в больнице. Дженни спала в комнате рядом с палатой для новорожденных.

— Не беспокойся о моих девочках, Дженни. Я о них позабочусь.

— Знаю, Эрих.

Дженни жила ради тех секунд, когда держала сына на руках.

У малыша оказался порок клапана сердца.

— Позже ему потребуется операция, но пока рисковать мы не можем.

Дженни вспомнила слова Мод : «Будь проклят ребенок, которого ты носишь». Ее руки крепче сомкнулись вокруг спящего младенца.

— Операция опасна?

— Любая операция несет в себе потенциальный риск. Но большинство малышей хорошо переносят ее.

Дженни с сыном вернулись домой. Тонкий пушок на его голове начал выпадать, появились волоски мягкого золотистого цвета.

— Эрих, у него будут твои волосы.

— А я думаю, что он останется рыжим, как девочки.

Наступил декабрь. Бет и Тина составили длинные списки для Санта-Клауса. В углу, рядом с плитой, Эрих установил огромную елку, а девочки помогали ему. Дженни наблюдала за ними, держа сына на руках. Она не любила выпускать его из объятий.

— Так он лучше спит, — объясняла она Эриху. — Ему всегда холодно. У него плохое кровообращение.

— Иногда я думаю, что тебе наплевать на всех, кроме него, — заметил Эрих. — Знаешь, Тине, Бет и мне кажется, что нас забросили.

Эрих отвез девочек в ближайший торговый центр посмотреть на Санта-Клауса.

— Ничего себе список, — добродушно заметил он. — Мне пришлось записать все, что они заказывали. Кажется, главное, чего они хотят, - это колыбельки и куклы-младенцы.

На праздники вернулся в Миннесоту Люк. В день Рождества он, Марк и Эмили заехали в гости. Эмили казалась мрачной. Она показала изящную кожаную сумочку:

— Подарок Марка. Правда, прелесть?

Дженни подумала, а не рассчитывала ли Эмили получить обручальное кольцо.

Люк попросил разрешения подержать малыша.

— Он красавчик.

— И прибавил восемь унций, — радостно объявила Дженни. — Правда, Тыковка?

— Вы зовете его Тыковкой? — спросила Эмили.

— Звучит глупо, наверное. Просто имя «Эрих» кажется слишком солидным для такого крохи. Ему нужно дорасти до него, — улыбаясь, Дженни подняла взгляд.

Эрих стоял с невозмутимым видом. Марк, Люк и Эмили обменивались изумленными взглядами. Ну конечно. Вероятно, на следующий день после рождения малыша они видели в газете заметку, где его имя было указано как «Кевин». Но разве Эрих не объяснил?

Эмили поспешила нарушить неловкую тишину. Снова наклонившись над мальчиком, она сказала:

— Думаю, цвет волос у него будет такой же, как у девочек.

— О, я уверена, он будет блондином, как Эрих, — снова улыбнулась Дженни. — Подождите полгода. У нас будет Крюгер-блондин. — Она забрала ребенка у Люка. — Будешь вылитый папочка, правда, Тыковка?

— Именно об этом я все время и говорю, — заметил Эрих.

Улыбка застыла у Дженни на лице. Он имеет в виду то, о чем она подумала? Она испытующе переводила взгляд с одного лица на другое. Эмили была донельзя смущена. Люк уставился перед собой. Лицо Марка окаменело. Дженни ощутила его гнев. Эрих тепло улыбался малышу.

С полной уверенностью Дженни поняла, что Эрих не поменял имя в свидетельстве о рождении.

Мальчик захныкал.

— Мой бедный малыш, — сказал Эрих.

Дженни поднялась на ноги.

— Извините, мне надо... — Помолчав, она тихо договорила: — Надо позаботиться о Кевине.

Еще долго после того, как мальчик уснул, Дженни сидела у колыбели. Она слышала, как Эрих принес девочек наверх, тихо говоря им:

— Не разбудите малыша. Я поцелую мамочку на ночь за вас. Правда, у нас было замечательное Рождество?

«Я не могу так жить», — подумала Дженни.

Наконец она спустилась вниз. Закрыв подарочные коробки, Эрих аккуратно разложил их вокруг елки. На нем был новый бархатный пиджак, который Дженни заказала в каталоге. Темно-синий цвет шел Эриху. «Ему идут все насыщенные цвета», — подумала Дженни.